Бесконечный Танец - Страница 14

А где-то наверху бушевала метель.

5

Дождь… даже когда я пытаюсь читать и забыть о серой стене за окном, буквы на страницах расплываются, словно заслоненные этой пеленой. Я давно уже не пытаюсь отстраниться и спрятаться от своего дождя. Давно.

Серая пелена, и небо как будто плачет. Чушь, конечно. Небо не умеет плакать, так же, как и боги смертных, которых они придумали для себя.

Это даже красиво, когда обрушивается стена воды, мерный шум, почти в ритме пульса… Как однотонная, но невыразимо прекрасная музыка. Под такую музыку можно слиться с небом. Прикрыть глаза и видеть сны…

Я никогда не сплю, когда идет дождь. Я не сливаюсь с небом, и все равно кошмары рвутся из своих видений ко мне. Лучше бы они оставались там… Но я стою, а дымок от моей сигареты все больше, он окутывает мое лицо и кажется, что дым сливается с той серой пеленой за окном, делая мир нереальным, и меня здесь нет…

В такие минуты слышно даже, как скрипят доски пола и стен, что расслаиваются от времени… Скрип двери за спиной, но я лишь зажигаю очередную сигарету. Вырвать меня из этих видений – это не так-то просто.

– Мама?

Робкий голос, тревожный. Но он раздражает меня сейчас. И даже не могу выдавить из своего горла ни звука, чтобы он ушел.

– Я принес тебе немного еды. Ты ведь не ела с самого утра…

Да, с утра дождь и начался, это бесконечное падение воды, её скольжение вечно, и этот беззвучный грохот, что обрушивается на сознание…

Поднос с грохотом встает на поверхность стола, и я бы передернула плечами, но не в силах. Глаза, словно завороженные не в силах оторваться от воды за окном.

– Я беспокоюсь о тебе…

Совсем тихо. Да, я знаю. Но если он не уйдет сейчас, то я снова не смогу сдержаться.

И я выдавливаю, с трудом пропихивая слова через горло, язык, зубы…

– Уйди.

– Но… – он обрывает себя на полуслове. И тихо выходит. Но для меня дверь захлопнулась с оглушающим грохотом.

Ноги не выдержали и подогнулись, я села на пол и прикурила новую сигарету. Во рту было противно, меня подташнивало. С самого утра я ни вынимала сигареты изо рта. Одну за другой. Я не могла остановиться. Это как соска для младенца… это не давало сорваться.

А память услужливо предоставляла воспоминания…

Холод по-хозяйски ложился на плечи, но я не двигалась. И странно, тишина все-таки пришла… я смогла, наконец, закрыть глаза и не видеть всполохов фонарей в ночном воздухе, заполненном мерным шумом ливня, не слышать криков испуга и боли, пронзительного ржания лошадей, не чувствовать под ногами мостовой, на которой рассыпались светлые пряди волос моего мужа. На темном мокром камне они казались черными.

– Леди Навья? – голос у дверей. Глубокий-глубокий, волшебный голос. – Ваш сын испуган и подавлен.

Я взглянула через плечо.

Лорд Максимилиан, полномочный Посол Его Императорского Величества Сурана из Темной Империи. Ходит так, словно его и нет рядом. Опасный тип и красивый до безумия. Впрочем, как и все демоны. У них, похоже, это заложено в генокоде. А у этого поговаривают, вообще мать была сиреной.

Жаль, что я поддалась своей тоске и ливню именно тогда, когда он гостит в моем доме. Подруга Её Величества королевы Электры Великого Серебряного Лунара не должна представать в столь жалком виде перед возможным врагом или, быть может, союзником.

Он подошел ближе и протянул руку, молча предлагая помощь.

Красивая рука. Сильная. У моего мужа тоже были сильные руки, однако, надо признать, они не были столь же красивы.

Я медленно вложила в его пальцы свою ладонь, и мягким единым рывком меня подняли с пола.

– Прости, Лорд Максимилиан, – я вынула свою руку из его хватки, задержавшей меня несколько дольше, чем полагалось… – Я несколько загрустила.

Наша кожа рядом выглядела контрастом, как тьма и свет, словно яркий луч пересек на мгновение тьму.

Он медленно кивнул:

– Мальчик сказал мне, что в такую же ночь погиб ваш муж…

Я грустно усмехнулась:

– Дети так легко рассказывают секреты родителей.

Сапфирово-синие глаза отражали меня, как стекло, залитое ливнем:

– Он тоже тоскует. И видеть вашу боль ему не в радость, Леди Навья.

Я молча смотрела на него, а потом все же вырвалось. Словно против моей воли:

– Ты ведь не терял еще?

Это так естественно было говорить ему «ты».

Демон мигнул, и улыбнулся. Легко, так, словно это не он ответил мне:

– Терял. Но мы все кого-то рано или поздно теряем, Леди. Я потерял, но и приобрел. И если бы не эта потеря, возможно, меня сейчас не было бы здесь.

– А я вот мало, что приобрела, – горечь рвалась из меня, словно ручей, пробивший себе дорогу.

Он внимательно смотрел на меня:

– Разве это правда, Леди?

И Посол Темной Империи вышел прочь из комнаты. А я осталась, сжимая кулаки в бессильной ярости и горечи.

Максимилиан крутил в руках листок. Все-таки, странное место этот Серебряный Лунар. И жители его тоже. Как так получилось, что именно его в первый же год службы Императору отправили сюда Послом? Хилар, наверное, пошутил, но, похоже, все-таки больше некому. В конце концов, именно к границам его земель прилегают границы королевства.

Но демонессы здесь красивые, даже очень. Полусирена усмехнулся про себя. Знали бы эти красотки придворные, насколько молод Посол на самом деле. Та же Леди Навья. Повелитель Звезд замер, и лист в его руках завис над землей. Леди Навья… Эта демонесса… как и любой житель Лунара, её кожа была темная, словно ночная мгла, однако волосы в противовес обычным светлым или темным для лунарцев, были скорее тепло-каштановые, с рыжиной, из-за чего часто казалось, что её прическа отсвечивает медью и золотом. Эффект был потрясающим, да еще эти прозрачные темно-зеленые глаза. Прямо как у кошки.